23 Дек, 2007 at 5:53 AM pisalnik@gmail.com Andrzej Pisalnik Это фрагмент одной из самых, заставляющих меня рефлексировать историй ЧЕЛОВЕКА, которые я когда-либо читал в своем электронном ящике. Буду благодарен за кросс-посты. Мне кажется, что такое свидетельство заслуживает того, чтобы о нем узнало как можно больше людей:
"Мне 60 лет. На пенсии с 1994 года по инвалидности (сердце), но до прошлого года продолжал работать. Трудовой стаж 42 года (с 16 лет). Прошел путь от слесаря до зам. руководителя производственных фирм. По отцу - поляк. Мой дед (отец отца) родился в 1885 году в нынешнем Jemiolowo возле Ольштынека в варминско-мазурском воеводстве. В момент рождения эта территория считалась Восточной Пруссией. Его отец - Краевский Иван, был мелкопоместным шляхтичем, имел собственные небольшой заводик по производству сыра и масла, ресторан и гостиницу. По профессии дед был технологом маслосыроделия. Мать его звали Шмитковская Агнесса. Оба родителя были католиками.
Все это мне известно из метрики о рождении деда и воспоминаний его детей. В семье, кроме деда, было еще 7 детей, но трое умерли в младенчестве. В печально-знаменитом августе 1914 года, когда русские войска на две недели вошли с боями в Восточную Пруссию (почитайте «Август 14-го» Солженицына), мой бедный дед, как и многие другие местные зажиточные жители, попал в русский плен. Таких пленных называли «вольнопленные» или «залоговые пленные». В плену находился в лагерях Тобольска и Омска. В конце 1917 года в Омске женился на сибирячке польского происхождения. Ее предки были сосланы в Сибирь во время Польского восстания 1863-64 годов. Родилась первая дочь. По этой причине дед не стал возвращаться один в 1918 году на Родину, и остался в Омске. В области дед создал свой первый сырзавод. Но сам с семьей жил в Омске в 2-х этажном 18-комнатном собственном доме. Этот дом в 1920 году советская власть у семьи отобрала. Тогда дед с женой и дочерью переехал жить в деревню на север области. Здесь родились еще две дочери (одна умерла в младенчестве) и сын - мой отец. В деревне дед открыл второй сырзавод и завел большое хозяйство - имел более 50 голов скота, вспахивал 40 гектар земли. В январе 1927 года деда и его жену объявили кулаками, а потом все у них и конфисковали. Но они сумели скрыться от ссылки в Северном Казахстане. Здесь дед даже работал начальником всего Казмаслосырпрома! Но наступили опасные времена, и семья перебралась на Южный Урал. В феврале 1938 года деда арестовали, признали «врагом советского народа, одним из организаторов немецко-шпионской организации». Чудом избежать расстрела помогло лишь то, что он числился германским подданным, (т.к. во время пленения, повторяю, его место рождения и проживания считалось немецкой территорией). Больного туберкулезом, после инфаркта и инсульта (все это он «заработал» в тюрьме) его 6 ноября 1938 года под конвоем отправили из СССР на поезде «Минск-Варшава». С февраля 1938 г. он больше семью не видел. По приезду в Варшаву, он потом уехал в Росток: в мае-июне 1939 года лечился в клинике от последствий пребывания в сталинской тюрьме. Потом жил в 38 км. к востоку от Ростока в деревне Velsdorf (сегодня вроде бы это - Kavelsdorf) у своего друга Густава, тоже маслосыродела. Дед писал в СССР своим детям (последнее письмо было в октябре 1939 года) о том, что: он написал письмо в Советское правительство с просьбой разрешить вернуться к семье, и вроде бы получил обнадеживающий ответ. Кроме этого писал, что его брат Бернард (владелец фотосалона в Пабьянице возле Лодзи) зовет к себе, но деда к нему не отпускают германские власти - уже шла 2 Мировая война. Дед не знал, что в СССР в это время уже умерла его жена, и дети остались сиротами. Надо сказать, что после приговора, вынесенному деду судом НКВД, его дети, во избежание преследований, уничтожили свои документы, изменили даты рождений и национальность. Они стали писаться, как русские. И даже в официальных документах всегда писали что их «отец умер в 1937 г. от туберкулеза» (хотя еще в октябре 1939 года имели с ним переписку!). Иначе бы они просто были уничтожены в лагерях, как члены семьи «врага народа». С октября 1939 года о судьбе деда нам ничего неизвестно. В 1989 году дед был официально реабилитирован, как «незаконно пострадавший от политических репрессий». О судьбе Бернарда мы также ничего не знаем. Тем не менее, я получил документы о том, что Бернард, 1901 г.р., выехал в декабре 1949 г. из порта Бремен в Нью-Йорк, где вроде бы также имел свой фотосалон. Тем не менее, мы не оставляем мысли, что, все же разыщем могилу деда, или узнаем о его последних днях жизни. Нам это очень необходимо, т.к. еще жива старшая дочь деда. Ей в следующем году исполнится 90 лет. В этом году умерла вторая дочь деда.
А мой отец умер еще в 1992 году. Так что, ищем, ищем и ищем."
